- Вы были образцовым слугой, Руверс. - сказал он как мог четко, зная, что слух умирающих быстро слабеет. - Уверен, дед был вами очень доволен. И я тоже, не сомневайтесь.

- Рука Руверса была горячей и странно легкой, словно живая птица готовая вот-вот вырваться на волю. Дворецкий посмотрел на нее, на Грегора...

- Милорд... честь какая... - Слезы так и продолжали бежать из глаз старика и Грегор вздохнул желая, чтобы эта томительная сцена закончилась как можно быстрее. - Даже в Садах помнить буду...

- Все хорошо. Руверс, - мягко проговорил Грегор. чутьем некроманта уловив, что искорка жизни вот-вот погаснет. - Все будет хорошо.

- Лорду Стефану там послужу.. - прохрипел старик и закрыл глаза. - И миледи Валери.. Пока вас дождусь..

- "Ты уж подожди подольше, - хмыкнул про себя Грегор. - Я не тороплюсь».

- И в тот же миг искра мигнула, еще раз, окончательно погасла, и словно легкий порыв холодного воздуха пронесся по комнате, неуловимый ни для кого, кроме одаренных Госпожой

- Все. - уронил Грегор. вставая и отпуская бессильно упавшую на одеяло руку старика. - Можете готовить тело к погребению.

- Не оборачиваясь, он вышел из комнаты чувствуя внутри странную пустоту. Ну что ему этот старик? Преданных слуг в доме Бастельеро ценили, но между ними и господами всегда было такое расстояние, что Грегор понятия не имел чем и как живет его дворецкий вне службы, почему так и не женился... Так почему сейчас его преследует непонятнее глупое ощущение, будто с уходом Руверса ушло что-то важное?¹

- Ужин накрыт, милорд, - прошелестел новый дворецкий.

- Точнее, теперь уже просто дворецкий, единственный.

- Сейчас иду - сказал Грегор, но вместо столовой почему-то свернул к лестнице на второй этаж.

- Поднялся по ней, прошел к детской.

- Кормилица при виде вошедшего лорда поднялась и сделала немного неуклюжий реверанс

- А его маленькая светлость изволит спать. - шепотом доложила она. посмотрела в колыбель и так же шепотом ахнула - Ой, проснуться изволили¹ Батюшкины шаги услышали да проснулись...

- Мне сказали, у него режутся зубы?

- Грегор склонился над колыбелью, вглядываясь в лицо сына.

- Да как же им не резаться? - рассудительно ответила кормилица - Самое время. Теперь уж не перестанут пока все не вылезут. Хотите его подержать ваша светлость?

- Аларик Раэн заулыбался, потянулся к нему ручонкой, и в душе Грегора вдруг вспыхнуло неожиданное пугающее раздражение при виде этой улыбки - такой же бессмысленной и ничего не значащей, как радость Демуазель

- -Ему все равно, кому улыбаться - подумал Грегор. испытывая от этой мысли странное болезненное удовольствие сродни тому, какое бывает если почесать невыносимо зудящее место, точно зная, что зуд отступил лишь на мгновение, ко вскоре вернется вдвое сильней, чем прежде. - Ему безразлично, кто держит его на руках, я или кормилица, лорд Аларик. Айлин, Роверстан или этот арлезиец, дон Раэн. Он готов любить каждого, кто возьмет его на руки, в точности так же. как Деми. Или как дон Раэн, который радостно смотрит на кого угодно, даже на меня, с которым встретился впервые в жизни. Или как Айлин. Она тоже любила Аранвена. Эддерли. наверное, даже сударыню Донован... и даже это проклятое умертвие¹ Если она когда- то любила и меня, то не больше, чем любого из них Есть ли что-то более бессмысленное, чем такая любовь? Нет и не может быть ценности в том. что отдают от избытка, как что-то ненужное чем одаривают всех, не глядя и не раздумывая...»

- Не нужно, не хочу его беспокоить. - сказал он вслух и едза не задохнулся от тяжелой вязкой горечи, подступившей к горлу. - Пусть спит...

- «Это пройдет. - подумал он про себя почти в ужасе. - Он мой сын, и я люблю его. а это... всего лишь мгновенная глупая слабость, которая пройдет¹ Конечно, он будет меня любить! Когда вырастет... Это будет настоящая любовь, я смогу заслужить ее' И любовь, и гордость, и уважение моего сына... Просто нужно быть достойным...»

- Он отступил от колыбели, осторожно вышел из комнаты и вдруг понял, что всего несколько минут назад в этом доме и на его глазах умер человек, который совершенно точно его любил. Именно так, как ему всегда хотелось - преданно и безраздельно. Простой слуга, высшим искусством и необходимостью полагавший так служить своему лорду, чтобы лорд как можно меньше вспоминал о его существовании Ведь в доме, где слуги знают свое дело, все делается как будто само по себе, незаметно и 6es участия хозяев. А теперь он ушел... служить лорду Стефану и леди Валери, как он сам сказал, словно даже в Садах не мыслил для себя собственной жизни, жизни вне служения...

- «Но разве этого я хочу от людей? - подумал Грегор с безотчетным тошнотворным страхом. - Служения, а не любви? Неправда¹ Своей жене я готов был служить сам! И любил ее. и ждал ответной любви, но разве не имел на это права?! Я любил деда... И он тоже любил меня, я знаю это совершенно точно! А., кого еще⁷ Кто у меня был еще, чтобы любить меня по-настоящему? Неужели я просто прошел мимо чьей-то любви, не увидев ее. не поняв, что она означает? И вернуться уже никак невозможно?..»

- Словно во сне он спустился 8 столовую, сел за стол, положил в рот что-то безвкусное, с трудом прожевал Силы которые переполняли его в Академии, куда-то исчезли, утекли, как вода в песок, и Грегор заставил себя есть просто потому, что понимал - это необходимо Ничего, он просто устал. Завтра будет новый день без всех этих... глупостей. Он продолжит работу над Уставом, поиграет с сыном, даже прогуляется в саду с Деми - почему бы нет"? Ему нужно найти новый смысл жизни, и тогда он обязательно сможет снова быть счастливым. Это ведь так просто, пока он жив. не так ли? Все еще можно исправить, всего добиться - пока он жив.

-  

- Глава 11. Перчатка для короля

-  

- Бывшего соученика новый канцлер представил Аластору на четвертый день после разгозора, самым похвальным образом не откладывая столь важное дело надолго.

- Аластор долго размышлял о рассказе Дарры Аранвена и ожидал увидеть кого-то отталкивающего, вроде лорда Грегора Бастельеро или даже того отвратительного старика, мэтра Денвера, каким он мог быть в юности. И теперь испытывал смутное разочарование, глядя на безупречно воспитанного молодого дворянина с серьезным умным лицом и самыми располагающими манерами. Пожалуй, единственным недостатком адепта Драммонда можно было счесть раззе что веснушки, усыпавшие все его лицо, не веселые золотистые, как у Айлин. а темные похожие, скорее, на родимые пятна и не слишком привлекательные. Но нельзя же ставить человеку в зину неудачную внешность, которой его наградили родители и воля Всеблагой Матери!

- «Почему мне так хочется найти в нем какие-нибудь недостатки?» - удивился Аластор. но решил обдумать этот вопрос попозже. Лорд Аранвен-младший с полным пониманием отнесся к желанию короля поговорить с Драммондом наедине by. почти наедине. Лучано Аластор уже так привык воспринимать как продолжение себя самого, что не всегда замечал его присутствие, подобнее ровному теплу очага в прохладный день. Вот и сейчас Лу тихонько отступил к окну и сделал вид что увлечен варкой шамьета. а на гостя поглядывает исключительно из вежливости Драммонд которому Лучано не представили, позволил себе один-единственный быстрый взгляд на королевского фаворита и больше в его сторону не смотрел.

- Итак, лорд Кей. Хм, Кейлин? - Аластор взглян/л на краткую справку, поданную ему канцлером в начале визита.

- Женское имя? Почему?!

- Матушка ожидала дочь и заранее выбрала имя, - почтительно сообщил Кейлин Драммонд, верно поняв его удивление - А когда родился я, решила, что нет особой необходимости его менять.

- Понятно, почему вы предпочитаете именоваться Кеем. - хмыкнул Аластор. - У вас две младшие сестры, верно? Вам двадцать один, вы на девятом курсе и намерены закончить Академию в ближайшее время экстерном Разве магам не положено проходить личное ученичество для завершения образования?